«Голубь» в силке.

Премьера спектакля состоялась 25 апреля 2025 года на Новой сцене Александринки. Это отдельное современное здание, построенное в 2013 году, - очень популярная и известная локация в городе.

Андрей Прикотенко - режиссер спектакля, являясь главным режиссером одного из главных театров страны - «Красный факел» в Новосибирске, ставит спектакли в разных городах. Прикотенко прошел уже большой путь. Он работал в разных жанрах, но в последнее время обратился к классике. Режиссер сам переводит эпические тексты в драматургию, не нарушая коллизий и авторского замысла. Сильнейшей стороной спектаклей Андрея Прикотенко являются актерские работы и продуманность каждой детали.

Художник-постановщик Ольга Шаишмелашвили, которая давно работает с Прикотенко, и можно сказать, что они срослись (вместе они сделали почти все спектакли), создала условное пространство, насыщенное смысловыми кодами. Сцена представляет собой что-то вроде огромного плота в океане, или плота, зависшего в воздухе. Она сильно отодвинута от задника и немного наклонена к зрителю. Пол сцены собран из разных кусков паркета, местами отполированного, местами нет. По нему раскиданы маленькие мешочки с узелками на память. Потом они вырастут в колоссальный узелково-мешочный лес. Из мебели только диван слева и хромоногое кресло справа.

Спектакль Андрея Прикотенко про русский код, про человека, жизнь которого прошла не в реальности, а в сновидении. Обломов, словно русский богатырь, так и не смог оторваться от дивана и погиб.

Режиссер поставил основные фабульные линии, прослеживающие судьбу барина Ильи Ильича и людей, составляющих его окружение. Это друг детства и предприниматель Андрей Штольц. Ольга Ильинская, знакомая Андрея, которую Штольц знакомит с Ильей, уверенный, что Ольга сможет встряхнуть Обломова и даже изменить.

На сцене с самого начала и до конца почти все время рядом с барином верный слуга Захар, в волчьей шубе, и земляк Ильи Алексеев.

К ним примкнет еще один земляк - Тарантьев, тоже завсегдатай в доме Обломова, который настоит на переезде Ильи в дом вдовы Агафьи Матвеевны Пшеницыной, и это сыграет ключевую и дьявольскую роль в гибели Ильи Ильича.

Тарантьев и братец Пшеницыной Мухояров затянут героя в паутину лжи и получат от него доверенность на управление его имением и на получение мифического долга. Действие в этот момент будет разворачиваться в центре сцены, вокруг люка, условного дома Агафьи, вызывающего ассоциацию с преисподней.

Неспешно начавшееся действие с разговоров и философствования Ильи Ильча на диване, перебранки между ним и Захаром, круто меняется с появлением Андрея. Эти два персонажа противопоставлены и в романе, и в спектакле. Могучего телосложения Иван Трус, играющий роль Обломова, создает образ сложного человека, наделенного интеллектом взрослого и душой ребенка, который не может жить в реальности. На добром и умном лице актера читается сложный внутренний процесс погруженности в свои размышления и отгороженности от внешнего мира. Если что-то и нарушает это течение, как например, случайно упавшая сопля (в спектакле это платок) или свалившаяся откуда-то сверху цепь от часов, то лицо героя только на время выразит озабоченность или рассерженность, а потом снова засветится мечтой.

Андрей Прикотенко верно подчеркнул эту особенность русской души - погруженность в явь-сон, в мистическое состояние провидения, которое отличает русскую культуру. И при этом психологическая точность игры Ивана Труса создает образ живого человека, который при могучести внешнего и внутреннего совершенно безволен и лишен энергии. Акцент в работе актера перенесен на лицо, голос и пластику, которая резко меняется по ходу спектакля от расслабленной до внезапных и не свойственных герою активностей. От спокойной и плавной речи, временами сменяющейся громкими и гневными восклицаниями, произнесенными глубоким и сильным голосом, до плача и стенаний: «Помоги мне, Андрей!»

Актер Иван Жуков, играющий Андрея Штольца, новый актер в Александринке, создает образ человека, противоположного Илье по всем статьям. Это человек деятельный и волевой прежде всего, лишенный нежности и сердечности. Акцент в рисунке роли Иван делает на четко артикулированную речь, быстрые движения и позу не расслабленного наблюдателя жизни, как Илья, а сжатой пружины. Сначала Андрей сидит в стороне, с ногой, закинутой на ногу и скрещенными руками, оценивая ситуацию, а потом встает и уже действует точно и быстро. Так происходит сцена одевания. Илья выглядит в этой сцене комично, напоминая огромного безвольного младенца. Его переворачивают, сажают, но Обломов в этом вообще никак не участвует.

Действие после появления Андрея переносится в центр сцены на восточный ковер. Это особый предмет-символ в спектакле. Он вызывает ассоциацию и с ковром-самолетом, и образом рая в культуре, и восточной философией созерцания и медитации, и с саваном. Илья Ильич, сидя на ковре погружается в сладкие воспоминания и запевает нехитрую песню «Лула - лула», пропевая только эти два слога (композитор - Евгения Терезина). В этот момент и лицо Андрей засияет от счастья, и друзья, крепко-крепко обнявшись, начнут кататься по ковру, как в детстве, смеясь от счастья и озорства, переносясь в воспоминаниях, как на ковре-самолете, в лучшее время своей жизни - детство.

Залюбовавшись Ильей, Андрей называет имя Ольги. Умный Штольц хочет познакомить Илью с ней, понимая, что Ильинская и Обломов - родственные души. И в то же время знает, что Ольга - волевой человек и только она сможет вытащить Илью из сновидческого состояния. Девушка появляется на сцене в голубом платье, из люка в полу, словно фантом под звуки гитары. Их разговор сразу обнаружит сходство - искренность и любовь к музыке. А когда Ольга затягивает песню «Лула», протяжную, с народными модуляциями, одухотворенное лицо Ильи, безотрывно смотрящее на Ольгу, говорит о перевороте в его душе. С песни начнется их любовь, и песня их и разлучит.

«Лула» в спектакле становится лирическим голосом всего поэтического, вольного и прекрасного, что есть в русском человеке. И в это время диван вдруг превратится в сад, заставленный кадками с яркой зеленью, а сидящие на нем Илья и Ольга словно окажутся в райском месте.

Дуэт Обломова и Ольги, в воздушном платье цвета неба, построен на сближении и расхождении. Даже предложение руки и сердца Илья делает героине, стоя от нее на значительном расстоянии. Он боится близости. Рисунок их отношений выстроен режиссером так, что становится понятно: для Ильи невозможны реальные отношения с девушкой-мечтой в голубом платье. А Ольга - другой человек. В ее голосе слышны нотки иронии. Она посмеивается над мечтательностью Ильи, но не грубо, а мягко. Героиня готова на жертвы, но просит от любимого заняться практическими вопросами, чтобы они смогли пожениться.

Актриса Анна Пожидаева очень похожа на Маргариту Терехову, у нее та же прическа, что и у актрисы Тарковского в фильме «Зеркало». Не знаю, так совпало, или режиссер акцентировал это сходство, но оно придает образу Ильинской дополнительный смысл: Ольга и возлюбленная и больше. Это некий идеал, который Илья всегда хотел бы видеть рядом с собой в Обломовке. Ольга - часть его грезы, а сам Обломов не живет в реальности. Часов нет. Герой ничего не делает, а только рассуждает и обещает. Только однажды Обломов вспылит и даже отбросит ковер в сторону, когда Захар заикнется о будущей свадьбе. Буря в стакане продлится недолго, и Илья с Алексеевым лягут спать, накрывшись ковром.

И неизбежно, после сближения Ильи и Ольги, герой начинает медленно, говоря метафорическим языком, возвращаться обратно на диван, только теперь в дом вдовы Агафьи Пшеницыной. Молодая крупная женщина, в простой белой рубахе с голыми локтями, черной юбке и тяжелых ботинках, при первой встрече с Ильей Ильичом неожиданно вынырнет со служанкой из люка словно из-под земли. Актриса Анастасия Пантелеева создает сложный образ. Ее героиня туповата, частит так, что ее речь трудно разобрать, находится в вечном круговороте дел. И вот уже и верный Захар выкладывает из-под пола свернутые ковры. Пустая сцена заполняется вещами и развешенными на крюках колготами, куда заботливые руки Агафьи рассовали горох. Мешки с горохом напоминают груз, который тянет вниз. А сами колготы, растянутые на крюках (это самоповтор приема из спектакля «Петерс» в театре «Старый дом» художника-постановщика Ольги Шаишмелашвили) - возведенные к небу руки.

Эта сложная метафора вызывает ассоциацию и с беспомощностью Ильи, и с друзьями-паразитами, повисшими на богатыре Илье. Агафья Матвеевна превратит сцену в паутину или лес, словно жизнь Ильи Ильича измельчала и заполнилась скарбом, который тянет его вниз. Так режиссер визуализирует мир, который Илья для себя выбрал. Выбор - это вообще не про Обломова. Правильнее сказать, его туда сплавил Тарантьев, но он там остался, потому что сытная еда и налаженный быт - это тоже часть его мифа. И вот уже в руках Ильи появится чучело курицы. Птица относится и к доброй и любящей Агафье-наседке, и к Илье-домоседу. А Ольга, пришедшая навестить Илью в его новый дом, так и скажет Илье, что он мертв, и подбросит над его головой пуховое перо несушки, намекая на его перинный рай.

Главное, чего нет в этой новом мире - это поэзии природы, мысли и красоты, то есть жизни. Поэтому переезд Ильи к Агафье выглядит только на первый взгляд как случайность: потянулся к услужливо поданной водочке на смородиновом листе. На самом деле, в самом обломовском бездеятельном существовании заложена программа смерти. С дивана Илья уже не встает и постоянно находится в грезе об Ольге и лучшем мире.

Андрей Прикотенко показал трагедию человека с голубиным сердцем, который не может стать другим, потому что живет во власти своего мифа. Его любовь и сердце там. Он связан с этим мифом сотнями нитями своего сердца. В последних сценах эти невидимые поначалу нити превращаются в растянутые колготы. Даже Ольга не сможет вырвать Илью из этой чудовищной паутины. Героиня лишь станет частью его сна наяву и будет изредка появляться на сцене в своем воздушном, нежно-голубом платье, выныривая из того же люка, что и Агафья.

Они обе живут в его сознании одновременно, в несоединимом единстве. Ольга кружит по сцене в танце, в сиянии света (художник по свету-Константин Бинкин), а в это время жертвенная Агафья, бросившаяся в слезах защищать барина от братца, хлопочет, как получше накормить своего постояльца, а потом и мужа. Да и вокруг него все те же - обломовцы-земляки. И все, кроме Ильи и Агафьи, - паразиты.

Серенький Алексеев (Андрей Матюков) - тип ограниченного приживала. Он все время на сцене рядом с Обломовым. Тарантьев вроде бы и деятельный, не в пример Илье, но, по сути, тоже паразит, вор и дикий националист, что не мешает ему обирать земляка с плохо говорящим по-русски братцем Мухояровым. Тарантьев носит галифе, все время командует, обзывает и оговаривает Андрея. Актер Сергей Мардарь психологически точен в воплощении двоякой природы своего героя: его нахальства и трусости.

После разоблачения аферы с братцем Мухояровым Илья встанет и отхлестает его искусственной пальмой, но не прогонит земляка с дивана, пожалеет. Душа Ильи Ильича еще раз проснется и затрепещет, когда он узнает от Андрея о женитьбе друга на Ольге. Он даже потеряет дар речи на время. В сцене прощания с Ольгой, в белом платье, они оба зальются слезами и будут смеяться от радости встречи, так что холодный Андрей ревниво отвернется. В отношении к людям он не тонок, и мягкий Илья его осаживает, когда Андрей грубо говорит об Агафье Матвеевне.

Гибель Ильи сыграна Иваном Трусом так, что зал вместе с ним льет слезы. Мощный человек, снова в старом халате, на диване, медленно превращается на наших глазах в развалину, все понимая про себя и свою жизнь. Он и ест прямо из чугунка, руками, бессмысленно уставивишись в какую-то точку. Заваленная набок фигура Ильи Ильича, разинутый рот, блуждающая грустно-блаженная улыбка, забытье, недействующая рука, как после инсульта, беспомощные слабые ноги - все производит впечатление свершившейся катастрофы.

Режиссер поставил пьесу о русском культурном коде, названном Иваном Александровичем Гончаровым «обломовщиной»: удивительном сочетании недееспособности, интеллекта, мечтательности, безволия и равнодушия к собственной жизни с редкой душевной чуткостью, утрату которой ощущаешь сразу, как только рабочие начинают грубо выносить вещи со сцены. И хотя взлетевший в высоту диван и появление всех героев в белых одеждах выстраивают дистанцию между ними и нами, история оказывается очень живой и современный.